В тот год у нас появились факультеты бизнес-информатики, мировой экономики, психологии и отделение деловой и политической журналистики, которое потом выросло в факульт коммуникаций, медиа и дизайна. Кроме того, открылся Институт гуманитарных историко-теоретических проблем, Институт статистических исследований и экономики знаний и Институт содержания образования, который потом прошел несколько трансформаций и в итоге стал одной из составляющих Института образования.

Почему это все случилось в один год? Я бы сказал, что к тому моменту Вышка созрела. Во-первых, ей уже было 9 лет, она встала на ноги, у нее появились выпускники и она стала более-менее известна. В том числе среди преподавателей в Москве, которые знали, что тут неформальная обстановка и тут больше платят — а это было важно. К нам стали приходить целые команды, специалистов в своей области, с которыми можно было договариваться об открытии новых подразделений. Плюс внутри Вышки созрели люди, которые тоже хотели сделать что-то, отличающееся от того, что у нас к тому времени было. А были у нас экономика, менеджмент, социология, политология и право.

Во-вторых, в те годы начался эксперимент по введению ЕГЭ, и мы одними из первых присоединились к нему, приняв часть абитуриентов по результатам единого госэкзамена. В 2001 году у нас было 19 абитуриентов по результатам ЕГЭ, а в 2002 году — уже 200 человек. Мы уделяли очень много времени работе в регионах, и Вышка стала более узнаваема среди абитуриентов. Они уже знали, что здесь настоящее образование, система приема в вуз и обучения в нем понятная и прозрачная. Во время приемной кампании ректора Кузьминова можно было встретить в коридорах, ему можно было задавать вопросы. Это разительно отличалось от обстановки в других вузах.

Наконец, начался период роста цен на нефть и повышения благосостояния в стране вообще и Вышки в том числе, то есть у нас были ресурсы для роста.

Словом, счастливо сложились сразу несколько факторов.

Идея открыть факультет бизнес-информатики родилась внутри Вышки, главным организатором была Татьяна Константиновна Кравченко. Такого направления обучения в стране вообще не было, пришлось пробивать его создание через Министерство образования. Но нам казалось, что это потребность времени. Продвигать новый факультет было трудно, родители и дети не понимали, что это такое. Мы проводили дни открытых дверей, объясняли. Помогало то, что увлечение компьютерами уже было, интернет появился, хотя и не везде. Но студентов мы набрали, причем сразу много — у нас было 100 бюджетных мест, на которые был приличный по тем временам конкурс.

А «мировая экономика» к нам пришла извне. Игорь Павлович Фаминский, который стал деканом этого факультета, был известен многим людям с факультета экономики МГУ, у него была некоторая команда, которая занималась мировой экономикой в рамках дополнительного образования. Они целым коллективом влились в Вышку, подыскали специалистов по иностранным языкам, добавились преподаватели, уже работавшие в Вышке, и мы открыли новую бакалаврскую программу. Факультет в первый год был не очень большим, но сразу стал очень популярным. Туда в 2002 году был самый высокий конкурс в Вышке — 4,3 человека на место (не забывайте, что тогда были другие правила поступления и конкурс был другой).  

Журналистика появилась в рамках факультета прикладной политологии. Создать новое место в стране, где учат журналистике, было интересно и людям из СМИ, и нашим политологам. Кстати, на следующий год конкурс у журналистов почти догнал мировую экономику.

Для факультета психологии активно искали людей вне Вышки, и в этом помогал Владимир Шадриков, который создал Институт содержания образования, он сам психолог. Люди были не удовлетворены состоянием образования в области психологии в стране, и хотелось с этим что-то сделать.

ИГИТИ и ИСИЭЗ пришли к нам уже как готовые команды под руководством ныне, к сожалению, покойного Андрея Полетаева и Ирины Савельевой и Леонида Гохберга соответственно. Они сразу переходили к нам как научные подразделения, что в то время было нехарактерно для российских вузов: мысль о том, что в университетах должна быть серьезная наука, еще не всеми разделялась.

2002 год был годом перехода Вышки в стадию роста, до этого мы подрастали по чуть-чуть, а дальше стали расти активнее. Не могу сказать, что у нас был какой-то детализированный план — сейчас мы добавим психологию, через год филологов, а потом математиков. Скорее, было понимание возможности роста в полнокровный университет, а конкретные зоны роста определялись ситуативно. Скажем, бессмысленно было бы ставить задачу открыть факультет математики, если бы к нам не обратилась команда Юлия Ильяшенко, которая сама нас искала. Единственное, насколько я помню, проговаривалось конкретно, нам обязательно нужна философия, потому что ни один нормальный университет без философии обойтись не может, и через два года мы этот факультет открыли.