Валерий Эрнстович Гордин:

Выборг

В Выборг я впервые попал уже в зрелом возрасте. В детстве родители все время обещали свозить меня в этот город, но мы так туда и не доехали. В студенческие годы мы с приятелями ездили в походы на Кузнечное и Спартаковское озера, где лазали по скалам, при этом делали пересадку в Выборге, но выйти и посмотреть город так и не удосужились. Подобное часто бывает: то, что близко, всегда можно отложить — ну ладно, в следующий раз заедем, в следующий раз попадем. И вот как-то не доезжал до него. А Выборг был действительно близко — на границе Ленинградской области с Финляндией. Это один из самых европейских городов во всей России. Помимо прочего, и в архитектуре, но дело не только в ней. Здесь сохранился, пусть в малой степени, дух места, хотя истреблялся он довольно активно. Когда открыли российско-финскую границу, петербуржцы поехали в Финляндию, а дорога проходила через Выборг. В свою первую поездку я чуть не проскочил его на машине. Стоит ли думать о Выборге, предвкушая знакомство с Финляндией? И вот издали мы увидели замок. Настоящий, средневековый. Я уже видел такие замки в Прибалтике и в Восточной Европе. А тут Россия. Почему я считаю, что архитектурно и исторически Выборг — это самый европейский город? Да потому, что в Выборге находится единственный в России рыцарский замок. Выборгский замок — это не крепость, не кремль, которых у нас много, а именно рыцарский замок, построенный по всем архитектурным и фортификационным правилам. Так я с Выборгом и познакомился — из окна машины, проезжая по его старинным и уже тогда разбитым улицам.

Через два или три года я туда вернулся, причем вернулся вместе со своими студентами. Я тогда преподавал в Университете экономики и финансов, заведовал кафедрой. На одном из семинаров по музейному менеджменту, которые в те годы очень активно проводили Британский совет и Фонд принца Уэльского, я встретил молодого директора выборгского парка Монрепо Евгения Труфанова. Он только недавно вступил в эту должность и активно искал контакты. А мы на кафедре практиковали выезды в музеи с проведением круглых столов и мозговых штурмов. И я предложил Евгению провести такое мероприятие в Выборге. Это было тем более интересно, что незадолго до этого мы со студентами уже съездили в финский город Савонлинна, где находится шведско-русская крепость Олавинлинна. Городок был небольшой, но нашенский, во времена Российской империи называвшийся Нейшлот (в Петербурге даже сохранился до сих пор Нейшлотский переулок). В Савонлинне мы очень интересно обсуждали со студентами местного университета перспективы привлечения российских туристов. И вот с этим багажом впечатлений мы попадаем в Выборг. В парк Монрепо. Единственный в России ландшафтный скалистый парк. Этот парк был создан в начале ХIХ века графом Николаи на нескольких островах Выборгского залива. У парка была невероятно красивая планировка. Он сохранялся в чисто ландшафтном своем варианте, потому что это не французский регулярный, а природный парк. При советской власти парк 40 лет пребывал в статусе Центрального парка культуры и отдыха им. М.И. Калинина. К моменту нашего посещения (середина 90-х) аттракционы уже были вывезены, но остров Любви и остров Смерти были полностью разорены, все пруды, мостики, обелиски и павильоны разрушены, а в Библиотечном флигеле размещалась коммунальная квартира. Однако появился энтузиаст, Евгений Труфанов, вдохновленный поддержкой Дмитрия Сергеевича Лихачева, еще в 80-е годы призвавшего к возрождению парка Монрепо. И мы со студентами оказались для Евгения очень кстати. Уже немало повидавшие, многому научившиеся, не скованные условностями и боязнью перемен, мои девушки завалили директора ворохом идей и предложений. Все это шло в ходе чаепития под пирожки, испеченные местными смотрительницами. Обстановка во время чаепития была очень творческая. Знаете, когда говорят о 90-х годах, все вспоминают разруху и нищету. Но я скажу, что в то время очень хорошо мечталось; рождались самые смелые идеи и интересные проекты. И вот мы начали мечтать «на сугубо научной почве», с использованием «аналогового метода», на основе тогда еще незнакомого нам бенчмаркинга. Мы со студентами в ходе этого brain storming нарисовали для Евгения Ивановича картину, затмевающую бендеровские Нью-Васюки. Конечно, мы понимали, что у города нет денег не только на преобразование парка, но и просто для поддержания нормальной жизни. Но ведь можно организовать правильный фандрайзинг (мы уже знали тогда такие слова), привлечь средства наследников барона Николаи и графа Палена — последнего владельца парка (они приезжали в советское время, были потрясены увиденным разорением и больше не вступали в контакт), отдать парк за символическую сумму частному бизнесу с обязательством восстановить его и пускать посетителей на определенных условиях (это уже был мой первый опыт после посещения Англии и Франции). Евгений Иванович все внимательно слушал, иногда даже по-юношески активно вступал в спор и, расставаясь, поблагодарил студентов за юношеские фантазии. Но ведь оказалось, что за четверть века этот «выборгский Гейченко» сумел если не полностью возродить парк, то по крайней мере придать ему прекрасный вид и наметить абсолютно реальные перспективы возрождения. Наряду с прочим и на основе правильно организованного фандрайзинга. Быть может, и наше чаепитие было ему подмогой...

Безусловно, в 90-е годы денег на то, чтобы восстанавливать парк Монрепо, у города не было. Три войны, которые прокатились через Выборг, не прошли для него даром. Тем не менее и оставшегося было достаточно, чтобы я город заметил и полюбил.

Я стал чаще туда приезжать, с ним уже были связаны некоторые проекты, о чем я скажу чуть позже. Я к нему так тепло и хорошо относился потому, что Выборг, с одной стороны, самый европейский город среди российских городов. Он таким был, таким и остается на сегодняшний день. А с другой стороны, в самой Финляндии, входившей в состав дореволюционной России, он был одним из самых космополитичных городов. Потому что в Выборге пересекались торговые пути из России в Швецию и Финляндию. Это был город очень толерантный; город, в котором были представлены ремесла, искусство, интересная архитектура. Он был культурной столицей Финляндии до получения ею независимости. Расцвет Выборга пришелся на конец ХIХ — начало ХХ века и период между Первой и Второй мировыми войнами. По нашим меркам город невелик: около 80 тысяч человек, но по финским масштабам это был город значительный — второй по величине город Финляндии. Дело в том, что и Хельсинки тогда был городом очень небольшим. Хельсинки вырос в значительной степени уже в 20-е годы ХХ века, а в XIX веке он был предместьем крепости Свеаборг, которая находится в заливе напротив Хельсинки. Выборг на таком фоне был городом даже более ярким. Хельсинки, тогдашний Гельсингфорс, — это было предместье, где жили служащие, которые не могли жить в самом Свеаборге. А в Выборге были разнообразные промышленность и торговля, он привлекал разные категории населения.

Надо сказать, что в Выборг в революционные годы бежало очень много народу. Там всегда была большая русская община, а после 1917 года из голодающего, расстрельного Петрограда в Выборг потянулись купечество и интеллигенция. Прежде всего привлекала его близость к границе, а также надежда пересидеть там революцию, да оно вроде бы и обратно возвращаться недалеко. И все было вполне благополучно до 1918 года, когда столкнулись белая и красная финские гвардии. Красные финны проиграли и отступили, в город ворвались белофинны, и там была устроена настоящая резня. В истории российско-финских отношений Выборг отмечен как город самого массового геноцида по отношению к нефинскому населению. Там было уничтожено порядка трех тысяч человек. И это были не только красные финны, но и белогвардейцы, большое количество гражданского населения, включая детей. Есть очень страшные кадры, фотоснимки, где просто видны трупы детей, невоенных людей и тому подобные ужасы. Когда я увидел эти статьи, образ цивилизованного, европейского Выборга для меня несколько омрачился.

Но я продолжал ездить туда и с новыми студентами. Показывал им город, мы весело гуляли по нему, много что обсуждали. Я все больше прикипал к этому городу.

А потом я принял участие в очень интересном проекте Всемирного банка. Как известно, у Всемирного банка есть программа помощи организациям культуры. Это долгосрочная программа, в которую вкладываются большие средства, как самим банком, так и на паритетных началах Минкультом России. В частности, в эту программу попал Выборг — с проектами по реставрации Выборгского замка и парка Монрепо. Ни парк, ни замок не считаются Всемирным наследием ЮНЕСКО, но Всемирный банк давал деньги не только на объекты, находящиеся под эгидой ЮНЕСКО (хотя Петербург получил от него очень хорошее финансирование на восстановление и модернизацию деятельности музеев именно как объект Всемирного наследия), но и просто на интересные культурно-исторические объекты. Меня привлек к этому проекту директор Леонтьевского центра Леонид Эдуардович Лимонов. Я был в группе экспертов, оценивавших потенциальный спрос на услуги, которые могут быть предоставлены на базе отремонтированного памятника. И действительно, в этом отношении Выборг — Выборгский замок и парк в частности — был очень благодатной темой, потому что здесь глубокие исторические корни и сохранившаяся фактура. Конечно, и город, и его достопримечательности находятся в очень плачевном состоянии. Этот диссонанс особенно заметен, когда ты переезжаешь финскую границу. Ты сразу попадаешь в маленькие финские городки, намного исторически и архитектурно менее ценные, нежели Выборг, но как там все вылизано, в каком они состоянии, насколько они привлекательны для туристов и для самих жителей! И когда ты знаешь, что можно было бы сделать из Выборга, вложив туда, я бы сказал, даже не только деньги... Конечно, они тоже нужны, но парадокс состоит в том, что даже наши российские города (в той же Ленинградской области) находятся в лучшем состоянии, нежели Выборг. Дело в том, что Выборг, как это ни парадоксально, погубило его приграничное положение. Долгие годы в городе у власти находятся такие правящие группы, которые больше ориентированы на приграничную ренту, нежели на развитие города и создание нормальных условий для жителей и туристов. Вот там, где местным властям нужна была нормальная городская среда, для того чтобы себя показать, чтобы наладить производство, чтобы завоевать поддержку жителей, — там еще можно было на что-то рассчитывать. А собирателям ренты этого не нужно. Они настолько плотно сидят у власти, что Выборг остается на обочине любых общественных действий.

Всемирный банк в рамках этого проекта занимается очень узкими вопросами — только объектами культурного назначения. В данном случае замком и парком. Я, как специалист по туризму, когда вижу, как сейчас при содействии Всемирного банка восстанавливаются музеи в Петербурге, могу сказать, что процесс идет очень успешно. Каждый год что-то обновляется как в самом городе, так и в пригородах, добавляются новые туристические объекты и расширяются функции действующих. Когда вы доедете до Выборга, вы увидите здесь огромные исторические кварталы полуразрушенных зданий. Они, наверное, даже после войны не были в таком состоянии, как сейчас. Люди уезжают оттуда в другие районы Выборга. Парадокс состоит в том, что в самом Выборге налаживается экономическая жизнь. Очень успешно работает Выборгский судостроительный завод. Рядом находится Приморск, куда идет одна из газовых веток «Газпром трансгаза». То есть экономические основы для того, чтобы из города сделать прекрасное место и для жизни, и для туризма, есть.

В своем отчете по проекту Всемирного банка мы писали о том, что в замке и в парке необходимо создавать инфраструктуру, нацеленную на повышение сервисности, и прежде всего информированности посетителей. О том, что в парке нужен дифференцированный подход к услугам для туристов и горожан, чтобы создать круглогодичную привлекательность парка. О потенциале развития ностальгического финского и шведского туризма, для которых и парк, и замок остаются их богатой историей и культурой. Поскольку проект уже активно реализуется, то видны его первые результаты. В парке, где многие нововведения было осуществить легче и дешевле, преобразования более очевидны. С замком же все обстоит сложнее.

Сейчас в музее «Выборгский замок» сменилось руководство, туда пришли молодые ребята, более активные. Всемирный банк вкладывает деньги, но нельзя сказать, что произошел какой-то кардинальный сдвиг. Средства вложены в чисто технологически вещи; там многое разрушалось, например крепостная стена, и надо было это срочно укрепить. Следующий шаг — преобразовать все интерьеры, сделать правильные выставки, интерактивную экспозицию, расширить спектр проводимых мероприятий. Главное, что строительные леса в замке стоят, процесс строительно¬реставрационных работ идет, и это воодушевляет.

Но что касается городской инфраструктуры и в целом образа города в мелочах, в каких-то деталях — я уж не говорю про разрушенные кварталы, — вот это до сих пор меня очень удручает. Это город с огромным потенциалом, город с прекрасным, с иным, нежели настоящее, будущим. В которое я искренне верю.

Дело в том, что я сейчас отвечаю за продвижение нашего кампуса Вышки, за пиар и за прием, и мы работаем с выборгскими школами. Особенно активно сотрудничаем с очень хорошей гимназией № 11. К нам в Петербург оттуда приезжают прекрасные школьники, участвуют в разных наших проектах, рассказывают о своем городе, и в их голосе я слышу гордость за него, за его прошлое — шведское, финское, советское. Если они после окончания университета вернутся к себе в город и начнут его преобразовывать, это позволит реально возродить былую славу Выборга. Сейчас до Выборга на «Ласточке» можно доехать за час с небольшим. Можно туда ездить просто на работу. Это важное обстоятельство для привлечения в город квалифицированных кадров.

О том, что из Выборга можно сделать туристскую дестинацию международного уровня, свидетельствует судьба городской библиотеки Аалто. Это одно из самых красивых на сегодняшний день мест в Выборге, всемирно известное, потому что это первое творение знаменитого финского архитектора и дизайнера Алвара Аалто в стиле модернизма. Того самого Аалто, который спроектировал потом много общественных зданий и в Америке, и в Европе. А начинал он с Выборгской городской библиотеки! Ведь, как я уже говорил, Выборг был культурной столицей Финляндии в межвоенное время. В 90-е годы финны выделили деньги на ее реставрацию, и библиотека была восстановлена в первозданном виде. Абсолютно все интерьеры выглядят так, как это было спроектировано Алваром Аалто. Это то финское наследие, которое мы не используем так, как его можно было бы использовать. Это те гениальные — другого слова здесь не подобрать — артефакты, которые можно было бы и нужно восстановить. С другой стороны, надо понимать, что все это очень камерно и локально. Но именно эта миниатюрность Выборга (он небольшой, и его можно посмотреть за три часа ходьбы) с точки зрения туризма большое достоинство: она делает этот город прекрасным местом для проведения однодневных туров. Уверен, что туда захотят поехать не только российские и финские туристы. В России есть такие места, которые как с экономической, так и с политической точки зрения правильно было бы восстановить и сделать популярными туристскими центрами. Выборг — именно такой витринный город, но эта витрина пока не в очень хорошем состоянии. И я пытался помочь тому, чтобы она стала хоть немножко, но чище.